Балтийский Кинологический Союз

Далеко не все знают, что на историческом параде, где были представлены все фронты Великой войны , все роды войск, шли и воины подразделения военного собаководства. Шли по праву, шли потому, что сражались в одном строю с пехотинцами, танкистами, разведчиками, саперами… На всех фронтах действовали полки, батальоны, отряды и роты военного собаководства (всего на фронтах ВОВ было использовано 68 тысяч служебных собак ). Они решали разные задачи… ЕЗДОВЫЕ СОБАКИ (около 15 тысяч упряжек). Зимой на нартах, а летом на специальных тележках с поля боя вывезено 700 тысяч тяжело раненных. Подвезено к боевым частям 3500 тонн боеприпасов. СОБАКАМИ-МИНОИСКАТЕЛЯМИ (около 6 тысяч собак ) обнаружено, а вожатыми-саперами обезврежено 4 млн. мин, фугасов и др. взрывчатых веществ. Эти собаки разминировали Белгород, Киев, Одессу, Новгород, Витебск, Полоцк, Варшаву, Прагу, Вену, Будапешт, Берлин. Общая площадь 15153 км. СОБАКИ-СВЯЗИСТЫ в сложной боевой обстановке, порой в непроходимых для человека местах доставляли свыше 120 тысяч боевых донесений, для установления связи проложили 8 тыс. км телефонного провода. Не редки были случаи, когда даже тяжело раненная собака доползала до места назначения и выполняла поручение. СОБАКИ-ИСТРЕБИТЕЛИ ТАНКОВ подорвали более 300 фашистских танков, в том числе 63- во время Сталинградской битвы. САНИТАРНЫЕ СОБАКИ находили тяжело раненных воинов в сложнейших условиях - в лесах, болотах, оврагах и приводили за ними санитаров, неся на своих спинах тюки с перевязочным материалом. Собаки разведывательной службы сопровождали разведчиков в тыл врага для успешного прохода через его передовые позиции, обнаружения скрытых огневых точек, засад секретов, оказания помощи при захвате «языка», работая быстро, четко и беззвучно. СТОРОЖЕВЫЕ СОБАКИ использовались в боевом и сторожевом охранении, в засадах для современного обнаружении врага ночью и в ненастную погоду. Собака без лая, а лишь натяжением поводка и поворотом туловища указывала направление грозящей опасности. ДИВЕРСИОННЫЕ СОБАКИ использовались в партизанских отрядах для подрыва железнодорожных составов. На спине у такой собаки был закреплён разъёмный боевой вьюк. На перегоне Плоцк-Дрисса (Белоруссия) 19 августа 1943 года собаками был уничтожен эшелон с боевой техникой и живой силой противника. Больших усилий и огромного терпения требовала дрессировка таких собак . Сначала отбирали и решали, для какой специальности годится собака . В ездовые брали самых крупных и сильных. Для миноразыскной службы - с острым чутьём (здесь использовались и охотничьи собаки ). Для связи нужен был быстрый бег - тут годились эльдельтерьеры. Овчарки годились для любой специальности! В Колтушах под Санкт-Петербургом стоит памятник нашим верным фронтовым помощникам - военным собакам . Это право они заслужили своей кровью и спасенными жизнями людей.

Правда, все началось несколько раньше, в 1939-1940 годах, когда белофинны научились использовать коварные мины, причиняя значительный ущерб Советским войскам. Тогда-то и появилась блестящая идея у начальника школы ездовых санитарных собак полковника Медведева - обучить своих четвероногих подчиненных поиску мин. В кратчайшие сроки методики подготовки собак-саперов разработали капитан Голубев и интендант 1 ранга Орлов. Их первые выпускники - немецкая овчарка Каро и эрдельтерьер Лор - продемонстрировали блестящие способности, быстро обнаруживая мины различных конструкций и моделей, даже те, которые были установлены более 10 дней назад. Таким образом, к началу Великой Отечественной войны , Советские войска имели уже действующие подразделения военных кинологов. Нельзя не вспомнить в этой связи патриарха отечественного собаководства Александра Павловича Мазовера , который фактически возглавил всю научно-практическую работу в этой области. Достаточно сказать, что менее чем за два года (!) с июня 1943 г. по май 1945 четвероногие бойцы обнаружили более четырех миллионов мин и фугасов различных конструкций! Можете сами прикинуть, сколько человеческих жизней они спасли. Неоценимую услугу оказывали войскам собаки , когда было необходимо в кратчайшие сроки (буквально за одну ночь) тихо и незаметно обеспечить проходы через минные поля или обыскать заминированные дома в оставленных немцами городах. К чести Александра Павловича, он никогда не занимался подготовкой собак-подрывников . Профессиональный кинолог с большим военным опытом отлично понимал, что гораздо больше пользы принесет Родине живая собака , ведь процент удачно подорванных танков обвешанными взрывчаткой животными был ничтожно мал. Май 1945-го А.П. Мазовер встретил в чине капитана, а вклад в победу этого скромного человека по достоинству не оценен до сих пор, хотя его четвероногие ученики прошли торжественным парадом вместе со своими проводниками по Красной Площади. После войны Александр Павлович успел проделать гигантскую работу по созданию отечественных пород. Среди которых: черный терьер, водолаз, московская сторожевая и, конечно же, восточно-европейская овчарка. Именно ему, капитану Мазоверу, было поручено отобрать из трофейных собак лучших производителей для новой советской породы, ничуть не уступающей аналогичной немецкой, которая успела зарекомендовать себя, как подлинный шедевр кинологии, недаром на стороне немцев воевало около 200 000 представителей этой национальной породы, гордости Германии. С задачей по созданию восточно-европейской овчарки отечественные собаководы справились блестяще, но это уже совсем другая история.
Остается только добавить, что в годы войны владельцам погибших на фронте собак отправлялись "похоронки", точно такие же, как геройски погибшим в бою людям.

29 июля 1951 года на полигоне Капустин Яр (а не на Байконуре) состоялся запуск геофизической ракеты с двумя собаками на борту. Так что запомните имена первых космонавтов - их звали Цыган и Дезик.

Это были маленькие дворняжки. На них надевали скафандры, сажали в макет кабины, приучая к рабочему месту. Можно себе представить, какое волнение было на полигоне, когда собаки полетели! Первые живые существа в космосе! Кабина с парашютом приземлилась в заданном районе. К месту бежали все. А когда из кабины вытащили собак, живых и невредимых, ликование было невообразимое. Все целовались и обнимались и поздравляли друг друга.

Поведение животных в полете фиксировалось на пленку с помощью датчиков, соединенных с бортовыми самописцами, производилась регистрация пульса, частоты дыхания и т. д.

Когда собаки вернулись на землю, одна сразу стала бегать и весело лаять, охотно принимала лакомства. Вторая, потрясенная, молча жалась к ногам хозяина, мелко-мелко дрожала и отказывалась от пищи.

Их не показывали по телевизору, как удачливых Белку и Стрелку, которым официально присвоили титул первых. Их фотографии не печатали в газетах, в журналах, не издавали марки и этикетки. Цыган и Дезик были большой тайной Капустина Яра, и знать о них должны были только посвященные.

Всего с таинственного полигона за 7 лет было запущено 49 геофизических ракет различного типа, из них 20 - с собаками. Всего в космос слетали 32 собаки, некоторые побывали там по 2-3 раза.

Какие инстинкты побуждают собак-спасателей спешить к нам на помощь.

СТРАХ парализовал Джерри. Лишил всех чувств. Он бежал, ничего и никого не замечая. Быстрее, быстрее. Прочь от страшных руин. От запаха смерти. Прочь. Его учили искать живых, а здесь только мертвые. Он примчался на базу и забился в угол клетки. С него довольно. Он не выйдет отсюда.

В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ я видела, как огромный дог в попоне с израильской эмблемой спокойно и внятно прогавкал, обозначив в руинах мертвое тело, и уселся рядом. Кинологи едва ли не всех стран мира дрессируют псов, натаскивая их и на поиск трупов. Российских собак-спасателей учат искать только живых. Потому, найдя мертвых, одни начинают тихо повизгивать, оплакивая. Другие потихоньку загребают лапами ужасное место. Наши собаки знают, что людям тоже страшно и больно видеть мертвых.

Врожденный инстинкт убийства присущ всем псам. Ведь каждый из них в прошлой жизни - волк. Бульдога не надо учить хватать в драке противника за горло - это у него в крови. Натренированные крупные собаки - доги, ротвейлеры, доберманы, немецкие овчарки - безошибочно распознают террористов среди заложников. Не только тех, у кого в руках оружие, но и тех, кто грубо помыкает другими людьми. Если кинолог вовремя не оттащит пса, тот в азарте боя может загрызть террориста и переключиться на спецназовцев - они ведь тоже вооружены и агрессивны. Такие случаи бывали.

“Диванная” псина
СОБАК-СПАСАТЕЛЕЙ - тех же овчарок, а еще и лабрадоров, спаниелей, сеттеров, терьеров российские спасатели воспитывают иначе. "Малыш не из питомника, он "диванная" псина", - треплет по голове проводник своего любимца лабрадора Гранда. Этот добрейший домашний питомец учился проходить через груды камней и кирпичей, ориентироваться в дымящихся развалинах, в темных подвалах, работать на огромной высоте, безбоязненно проходить "горящим простором" (для этого раскладывают костры в два ряда). Он проделывал это много раз, потому что знал, что будет в конце пути: где-нибудь он отыщет спрятавшуюся дочурку хозяина. И все будут радоваться. Это такая же игра, как сбегать за брошенным мячиком. Только больше труда. И больше радости.

Но однажды хозяин заставил его взять чужой след. Запах немытого человеческого тела, экскрементов ударил в нос. Пес прилег и заскулил, ему совсем не хотелось отыскивать такого человека. Разве это игра? Но хозяин снова и снова повторял строгим голосом: "Ищи!" Пес пошел по следу и отыскал грязного бомжа, которому хозяин тут же вручил бутылку водки. Пес переводил глаза с хозяина на бомжа и недоумевал: значит, не только собакам дают подачку? Много позже, во время катастрофы, он узнал, что люди, проведшие в завалах не одни сутки, пахнут так же, как этот бомж. А еще он понял, почему взрослые собаки-спасатели повизгивают, как щенки, от умиления, отыскав в руинах живое существо: не обязательно человека, пусть даже своего кровного врага - кошку. Один из псов-спасателей буквально плясал от радости, когда на его глазах из завала вытащили за хвост петуха (бедняга долбил клювом бетон, пока стук не услышали люди). Не важно кто - важно, что спасен!

Один из десяти миллионов
СОБАКА сопит, идя по следу, приподнимается на задних лапах, чтобы набрать побольше воздуха и вдохнуть один-единственный, нужный ей запах. Он растворен в воздухе в пропорции 1 к 10 миллионам. Немецкие овчарки-сыщики безошибочно берут след человека, оставленный около 30 минут назад. И даже по трехдневному следу были пойманы сотни преступников. Собака-спасатель отыскивает человека, погребенного в руинах или снежной лавине, вовсе не оставившего следов. Научилась она этому методом проб и ошибок, как и человек-спасатель, пройдя от катастрофы к катастрофе сквозь горечь утрат и радость спасения.

Ученые-ветеринары утверждают, что у собак нет словарного запаса, который бы позволил им мыслить. Но в то же время самые именитые и опытные заводчики сожалеют, что породистых псов выводят лишь ради послушания и специализации, а не ради высокого интеллекта.

Вот несколько геройских историй о собаках в Великой Отечественной войне.
Санитарная собака Мухтар, проводником которой был ефрейтор Зорин, за годы войны вытащила с полей сражений более 400 раненых бойцов. Спасла она и своего проводника, контуженного взрывом бомбы.
Сторожевая овчарка Агай, находясь в боевом охранении, 12 раз обнаруживала гитлеровских солдат, которые пытались скрытно подобраться к позициям наших войск.
Связной пёс Бульба, которого воспитал вожатый Тереньтев, на фронте передал более 1500 депеш и проложил десятки километров телефонного кабеля. Иногда, вместо документов, Бульбе приходилось доставлять боеприпасы на передовую.
Овчарка по кличке Дина была обучена диверсионному делу. Принимая участие в знаменитой "рельсовой войне" в Белоруссии, Дина сумела затащить вьюк со взрывчаткой прямо под колёса паровоза, пустив вражеский эшелон под откос.
Пёс Джек и его проводник, ефрейтор Кисагулов, были разведчиками. На их совместном счету более двух десятков захваченных "языков", в том числе офицер, взятый в плен внутри тщательно охраняемой крепости Глогау. Проникнуть в крепость и уйти из неё с пленным мимо многочисленных засад и постов охраны ефрейтор смог лишь благодаря чутью собаки.
Кроткий колли Дик был призван на службу из Ленинграда и обучен минно-розыскному делу. За годы войны он обнаружил более 12 тысяч мин, принимал участие в разминировании Сталинграда, Лисичанска, Праги и множества других городов. Но свой главный подвиг Дик совершил в Павловске, обнаружив в фундаменте старинного дворца фугас весом в две с половиной тонны с часовым механизмом. До взрыва, который превратил бы весь дворец в груду щебня, оставалось менее часа. После войны пса-фронтовика возвратили в Ленинград, к его хозяйке, и Дик даже успел поучаствовать в первых послевоенных выставках. Несмотря на многочисленные ранения Дик умер от старости и был похоронен с воинскими почестями. Как и подобает герою.
По собакам не объявляют минуту молчания. Но спасши тысячи человеческих жизней, они заслуживают того, чтобы и о них вспомнили накануне праздника Победы. Как о боевых друзьях. Тех собак уже давно нет в живых. Но я уверен, что среди ветеранов есть те, кто дожил до этого дня благодаря собакам.

.Балто
Эта собака в 1925году,несмотря на буран и ветер,скорость которого достигала 128км/ч,первой доставила сыворотку от дифтерии из Анкориджа в Ном(Аляска),преодолев 1080км.Собачья жизнь в шесть раз короче человеческой. Но и в течение двенадцати лет может найтись место для невероятного сплетения событий и фактов. Пес,пережил столько, что этого бы с лихвой хватило на десяток собак. Его чествовали миллионы, и презрел любимый хозяин. Он снимался в кино и умирал от голода в заштатном зверинце. Ему поставили памятник при жизни, а после смерти он и сам стал памятником, найдя последнее пристанище в музейной витрине.
Он не искал для себя ни славы, ни забвения. Был простым ездовым псом, не самым лучшим, но все-таки неплохим. Это его устраивало и даже радовало. Уважающий себя аляскинский маламут и не должен ждать чего-то еще от жизни. Только собаки, так же как и люди, не властны над своей судьбой.

Дракон.
Когда в 1371г Обри Монтдидье был убит,его пёс Дракон напал на Ричарда Макайра,что было воспринято как обвинение в убийстве.Было решено отдать на суд Божий результат поединка собаки и человека.Только после того,как Макайр сознался в совершённом преступлении,от него оттащили разъярённого Дракона.

Принц.
Помесь ирландского терьера с колли.В 1914г он нашёл своего хозяина,проделав путь из Лондона через Ла-Манш до окопов во Францию.С тех пор его стали считать талисманом.

Чипе
Немецкая овчарка Чипе, без сомнения, самая знаменитая из всех когда-либо существовавших военных собак. Ее подарил армии Эдвард Дж. Врен (Плезантвилл, Нью-Йорк). Военную подготовку Чипе прошел во Фронт-Ройале (Вирд¬жиния) в 1942 г. Приписанный к 3-й пехотной дивизии американской армии, он участвовал во многих военных операциях в Северной Африке, на Сицилии, в Италии, Франции и Германии. В качестве караульной собаки Чипе принял участие в охране переговоров между Рузвельтом и Черчиллем, проходивших в Касабланке в январе 1943 г. Хотя и обученный караульной службе, Чипе, числившийся в 1-й роте 30-го пехотного полка, участвовал в атаке на укрепления вражеского взвода в Сицилии. После того как он успешно напал на одного из неприятельских солдат, весь взвод сдался.
За свою храбрость Чипе получил две награды - «Серебряную звезду» и «Пурпурное сердце». В 1993 г. на киностудии Уолта Диснея о его жизни и подвигах был снят телевизионный фильм «Чипе, военная собака».

Фламбо
Эта родившаяся во французском Лионе немецкая овчарка принадлежала лейтенанту Мэгре, связисту-99-го альпийского пехотного полка в Форте-Ламот. Фламбо получил несколько медалей как собака-спасатель, однако в армии - а служил он в районе Морьен, во Фрежюсе и в Солликре -его обучили разносить военные донесения. Карьера его завершилась в 1937 г. Однако ранее от суки Фоветт у него был неплохой помет, два щенка из которого, Флик и Флок, тоже прославились. Два года подряд, в 1936 и 1937 гг., команда родителей и детей выигрывала первенство Франции по транспортировке боеприпасов. У истории этой семьи печальный конец: Фоветт и Флок пропали без вести во время Второй мировой войны, а Флика взяли в армию, и он погиб в Марракеше (Марокко). Работу Фламбо продолжил один из его сыновей по кличке Соссо. 29 августа 1954 г. в честь Фламбо был воздвигнут памятник. На нем знаки 13-й горнопехотной бригады и 99-го горнопехотного полка и надпись: «Прохожий, я нечто иное, чем памятник, возможно, больше чем символ, я - пример».
Ирма

12 января 1945 г. эта немецкая овчарка, работавшая в лондонской Службе гражданской обороны, была награждена медалью Марии Дикин за спасение людей из-под развалин. Однажды, когда бригада спасателей уже собиралась покинуть завал, собака воспротивилась и не уходила до тех пор, пока из-под камней не были вытащены две еще живые девочки.

Нас осталось мало...
По материалам журнала "ЛЕВ" выпуск №2 за 2005 год Из истории Минно-розыскной службы России.
...Книжка, до дырок зачитанная в детстве в зауральском городе Кургане, и сейчас лежит передо мной на столе. Книжка "Девичья команда" семьдесят четвертого года издания. Наверное, мне было восемь, когда я прочла ее в первый раз. Теперь, через тридцать лет, предстояло встретиться с одной из ее героинь.

Елизавета Александровна Еранина (Самойлович)
специально для "Льва" в год 60-летия Победы.

Мы беседовали долго. Говорили о Родине, подвигах, чести (так называлась военноисторическая серия книг для детей в "Воениздате"). Перебирали и переснимали цифровиком старые фото из двух альбомов. Елизавета Александровна Еранина, до замужества Самойлович, сержант той самой "девичьей команды" - 34 отдельного инженерного батальона миноразыскников и истребителей танков, была вначале немногословна. Сухо и по- военному сдержанно она начала свой рассказ. Я же назойливо требовала подробностей. Постепенно лед немногословия растаял и воспоминания украсились удивительными подробностями, придавшими рассказу трогательную достоверность. Словно это было вчера...
Расстались мы очень тепло. Но прежде чем попрощаться с хозяевами, мы вместе с ними сели за накрытый стол. По предложению старшей хозяйки - сержанта Самойлович, подняли три тоста, по традиции, свято соблюдаемой военными собаководами: первый - за Победу! второй (не чокаясь) - за погибших. и третий - за наших рабочих, служебных собак!
Я была бойкой девчонкой. Спуску мальчишкам не давала. На родной Петроградской стороне, на Ропшинской улице прошло все мое детство. Мой папа был музыкантом, тапером. Очень любил собак. О чем может мечтать настоящая пионерка, любящая собак? Конечно, о немецкой овчарке. Немецкая овчарка - это предел мечтаний юного собаковода.

Любимый старший брат подарил мне клубного щенка. Это было в 1936 году. Щенка я назвала Джульбарсом. Чепрачный немец, крупный, яркий он был удивительно талантливой и способной собакой. Нас, юных собаководов, в те годы в Ленинграде было много и к нам относились очень серьезно. Смотры, парады, всесоюзные съезды - нам с Джульбарсом везде удалось побывать, даже на страницах "Пионерской Правды". Наша ленинградская команда за несколько лет перед войной выиграла Всесоюзный смотр-соревнование. Вот, на фото, я - вторая справа. А первая - Риточка Меньшагина - наш командир отряда. Вот, мы дети еще - галстуки пионерские, знамена, барабаны. С Ритой бок о бок нас провела судьба по жизни. И провела, и хранила, но об этом потом. Дрессировали мы собак "повзрослому". Учителя были очень строгие. Растили собак для дела, не для забавы. Связная служба, следовая, "задержание", охрана...
В 1939 году тихо началась Финская война. Джульбарса мобилизовали. Но перед тем, как собаку призвали на фронт, мы переучивали его, готовили на заставу. Джулик должен был работать… молча, чтобы не выдать расположения наших. Пес мимикой, движением показывал, что обнаружил кого-то. Солдат, которому достался Джульбарс, писал мне домой благодарственные письма: "Чудо, что за собака! Спасибо тебе, Лиза, за Джульбарса". Знаю, что они имели несколько задержаний, правительственную награду, а потом… потом связь с ними прервалась и больше никогда ни о солдате, ни о собаке я ничего не слышала. Долго не верилось в худшее. И сейчас не хочется верить.
За Джульбарса наш клуб премировал меня щенком, тоже овчаркой. Я его назвала Мигом. Миг был очень перспективной собакой, в племенном смысле - ценной. Мигуля, Мигуля! Мой самый верный, самый честный пес.
Грянул сорок первый. Мне - семнадцать. Сужалось кольцо блокады, исчезали из домов животные. Их съедали люди, обезумевшие от голода. За нами - мной и мамой ходили люди и умоляли: "Отдайте, продайте собаку. У нас дети умирают от голода!" Золотые горы предлагали, сервизы, шубы! Да и нам уже нечем было кормить Мига.
Мига мы с мамой сдали в армию - отвезли в военный питомник, который располагался в Сосновке. Его начальником была Ольга Дмитриевна Кошкина - наша учительница, начальник Клуба и огромный авторитет в собаководстве. Это было осенью сорок первого. Потом - рыли окопы и противотанковые рвы, дежурили на крышах, гасили зажигалки и страшно, люто голодали.
Весной 42-го мне исполнилось 18. "Я иду на фронт добровольцем!" - заявила я старшим. - "Ты с ума сошла! Война - мужское дело!". Мама ругала, умоляла меня, а потом смирилась и благословила. "Иди и служи честно" - сказала она мне у дверей военкомата на улице Шамшина, на Петроградской стороне. Я только об одном просила военкома: "Хоть куда, лишь бы только были собаки!" И получила назначение в Сосновку! Считайте, рядом с домом. Хотя и фронт тоже был рядом с домом.
Первая, кого я увидела в части была Рита Меньшагина - моя самая близкая подруга по Клубу юного собаковода! "Лиза! Лиза! Твой Миг здесь! В вольере, пойдем, я отведу тебя к нему!" Это было такое счастье. Я рыдала, обняв собаку. А он скулил и вылизывал мне щеки. Командир части Петр Алексеевич Заводчиков, наш Батя незабвенный, приказал передать Мига мне. И что за чудо? В части стали собираться девчонки лет по 18-19. А командирами, старшинами были серьезные, взрослые мужики, фронтовики.

П. А. Заводчиков О. Д. Кошкина Сержант Самойлович Маргарита Меньшагина
Мы - инструкторы-дрессировщики были младшим комсоставом - ефрейторами, сержантами. Учили девочек-ровесниц азам дрессировки. Нас самих командиры учили минному делу, учили очень сурово. Хотя, нет, не сурово - строго. Представляете, в разгар войны - сто девушек за забором?! Но Батя был не только строгим, он был отцом родным! На нас ни один солдатик не смел косо посмотреть, ни один офицер! Батя нас, как цыплят, под крылом караулил. С Заводчиковым никто бы и связываться не посмел.

Наша "девичья команда" - отдельный 34-й батальон, так и осталась девичьей командой. У нас в батальоне только одна девчонка в конце войны демобилизовалась по беременности. А остальные честь сберегли! Как вспомню - худющие, глазастые, блокадные девчонки. Все были такие изголодавшиеся! А пайка-то, хоть и побольше, чем на гражданке, но не очень-то и большая. Мы даже, стыдно говорить, у собак в первое время тайком конину вареную (дохлятину!) подворовывали. Плачешь, прощения у собаки просишь, а сама потихоньку отвернешься и съешь кусочек из миски. Потом, более-менее, отъелись. Обмундирование нам выдали мужское. Сапоги 41-43 размера, меньше не нашлось.
Один раз на занятиях по строевой мы сговорились и в шутку провернулись в сапогах на команду "Кругом!". Старшина кричит: "Самойлович! Бутыркина! Почему у вас ноги пятками вперед?" - "Сапоги велики, товарищ старшина!" - а сами стараемся не рассмеяться. Он только вздохнул, рукой на нас махнул и отправил наматывать на ноги по три пары портянок. В этих сапогах мы к вечеру уже не могли ноги волочить. Строевая служба, минное дело, дрессировка собак, стрельба, а все-таки мы оставались девчонками и втихаря то глазки подведем, то подрумянимся. Плюс выводки - собаку вычесать надо, амуницию держать в порядке, с этим было очень строго. Шлейки, поводки, ошейники, санитарные нарты, упряжь, портдепешники - все это считалось боевым снаряжением. Чтобы "поставить собаку" на минное поле, качественно, надежно поставить, нужен год работы, очень профессиональной и тонкой. Цена ошибки - погибшая собака, погибшие люди. А собаки-то разные. Кто стрельбы боится, кто небрежничает.
Переучивали, заставляли, исправляли. Выбирать не из кого особо было. В Ленинграде собаки рождались только в нашем питомнике. Собаки были не только редкостью, они были величайшей ценностью! Работали с ними терпеливо, на пищевом подкреплении - сушили ломтики конины, отдавали им свой сахар. Какие это были умнички! На прорыве блокады мы трудились с утра до ночи и с ночи до утра.
Минные поля снимали, доставляли донесения, разматывали связь и раненых вывозили на упряжках. Овчарок запрягали по четыре. Дворняжек, лаечек - по пять-семь. Раненые, тяжелораненые целовали собак и плакали.
Мой Мигуля водил упряжку на передовую под огнем. Упряжка собак ползком подавала раненому нарты. Представьте только - сто-сто пятьдесят метров ползком. Туда и обратно - по рытвинам, по снегу, по земле. Один раз тяжелораненый, грузный мужчина кричит мне: "Стой, стой, сестра, стой!" Я думала надо перевязать. А он из последних сил говорит мне: "Сестричка, у меня колбаска в вещмешке и сахар, отдай собачкам. Сейчас, при мне отдай!" Моя упряжка вывезла на прорыве семьдесят два человека. И другие наши упряжки не меньше.

Самым страшным было разминирование. Мины, фугасы, минные ловушки. Ошибется собака, ошибешься сам - погибнешь. Собака обозначала заряд посадкой перед миной. Пока мина не обезврежена, собака не должна двигаться. Помню, Мигуля сел в воду под Петергофом, на болотах - в ледяную воду, в жижу. Я подняла из этой жижи тридцать четыре мины. Одну за другой - маленьких противопехотных, в деревянных коробочках. Подняла и обезвредила. Такие мины не могли искать приборами - корпус "не звенит". Они были самыми коварными. Несколько часов работы собака сидела не шелохнувшись, в каше из воды и снега...
Наши собачки ходили по битым кирпичам, по стеклу на руинах, резали лапы, мы резались об осколки. Но они работали! Восемь-десять часов. Лапки у собаки замерзнут, снимешь варежки, разотрешь ей лапы и вперед! На передовую - "инженерное имущество", снаряды, мины, ящики с патронами. Оттуда - тяжелораненых. Потом - на минные поля, на танки! Танки… У Заводчикова слезы стояли в глазах, когда собаки уходили под танки. Как-то он собрал нас, командиров, сержантов в землянке: "Мы теряем высококвалифицированных обученных собак. Сегодня пять ушло под танки, завтра еще пять уйдет. Год работы! Год работы! С кем будем разминировать?! Истребителей надо готовить отдельно, нельзя наших собак пускать под танки. Поеду с докладом!" Начштаба его понял. Батальон перестал готовить истребителей, мы искали мины.
К тому времени у нашей части уже была очень хорошая репутация, а у собак - репутация чудо-техники. И еще: раньше об этом не говорили - стали повторяться случаи, когда собака взрывала не немецкий, а наш танк. Собака ведь не различает - звезда или свастика на башне. А на полях сражений становилось все больше наших танков. Собака могла пойти на ближайший, по эту сторону окопа.
Помню случай. Послали на "взять" Рыжика, крупную хитрющую дворнягу. Приказ есть приказ. Рыжик обогнул танк и… испарился. С заряженным истребительным вьюком! Четыре килограмма тола! Немцев отбили, откинули далеко назад. В большой землянке мы все сидим, обедаем, ложками стучим. И вдруг вбегает Рыжик! Вьюк на боевом взводе, а Рыжик виляет хвостом, морда превеселая. Все враз похолодели: если пес заденет за что-либо палочкой, торчащей из вьюка, то это - все, конец. Заводчиков тихо-тихо скомандовал: "Не двигаться, прекратить прием пищи". Подманил собаку, ухватил за взрыватель одной рукой, за ошейник другой: "Ко мне, снимайте вьюк!" Аккуратно сняли, разрядили. Все было тихо-тихо, спокойно так, но у всех холодный пот тек по спине. Из этого Рыжика вышел отличный миноразыскной пес, но все-таки он погиб потом, подорвался. Слишком был суетливый, веселый. Хотя из дворняжек выходили отличные миноразыскные собаки, превосходные! Породное поголовье убывало и его пополняли теми, кого подобрали, сменяли или купили у местных жителей. Выбывали и люди и собаки. Девчонки погибали и командиры тоже. Сапер ошибается один раз, говорят.
Только на Карельском перешейке мы с Мигом подняли 3400 мин. А всего обозначили и обезвредили около сорока тысяч. Сорок тысяч раз смерть прошла мимо, только подумайте. Все ж таки я подорвалась. Раньше меня подорвалась Нина Бутыркина, взрывом противопехотной мины ей оторвало ногу. Мы так испугались. Нет, не смерти - испугались остаться без ног и пообещали друг другу дострелить того, кто подорвется. Для нас тогда, с нашим юношеским максимализмом это было понятно, хоть и глупо. Ведь подорвавшихся собак приходилось достреливать. И вот я сама проворонила "противопехотку". Чья ошибка? Мига или моя? Или роковое стечение? Счастье, что я не наступила на мину полной ступней. Мне раздробило пятку, сожгло, опалило ноги и вся одежда на мне была сорвана и обуглена. Помню, что мужчины ко мне побежали: солдатики и наши командиры. Я только одно кричала: "Не подходите, я голая! Отвернитесь, не подходите!" Они подбежали, сорвали с себя форму и закутали меня в рубахи, в шинели. Очнулась я в лазарете, а надо мною - Валя (Валентин Васильевич Ермолинский - офицер, прим. ред.). Я ему с упреком: "Ведь обещали же, обещали - дострелить!". - А он мне - "А ноги-то, вот они! В сапогах". Сапоги еще не успели разрезать. Я заплакала, а Валя нагнулся и сказал: "Лизка, мы еще с тобою вальс после победы станцуем". Сколько же мы раз танцевали с ним после Победы! Собирались у нас, у Риты. Батя нас называл - девоньки. "Девоньки! С вас пироги-закуски, водку сам куплю". Так мы для него и остались - девоньки, девчонки.
Еще о Миге. Он же был не только рабочий, он был племенной кобель. Первая послеблокадная выставка! Для нас это был настоящий праздник. Собак в ринге очень мало: какая-то течная сучка мелькала, еще кто-то. Наши кобели то ли одурели от радости, то ли мы расслабились. Миг как-то по-дурацки задирал хвост, шею и в итоге получил "хорька".То есть "хорошо", что по сути очень и очень плохо. Не поверите, но я так огорчилась. Сейчас смешно вспоминать.
Потом разминировали Нарву, шли дальше. Что бы не говорили, но местные жители очень хорошо принимали и наших собак и нас. Ведь мы снимали мины, фугасы, ловушки с их полей, из их домов. Жители приносили собакам угощение, а нам водочки. Я водочку, грешна, брала, но меняла на конфеты.
Помню, в Эстонии прямо перед нами (мной и Ритой Меньшагиной), авиаснаряд ударил в корову. Корову разорвало в двух шагах от нас. Какая первая мысль? "Ой! Сколько мяса собакам привалило!" Все бросились ошметки этого мяса разбирать, чтобы побаловать своих собак.
Сейчас в это трудно поверить, но так было. Из лазаретов рвались обратно, в часть, к своим. Мигуля остался в части - мне просто некуда было его забрать. Он долго еще работал на разминировании Ленинграда. После войны я передала его в очень хорошие руки. Себе я выбрала самую мирную профессию - стала парикмахером. У меня были ученики, было дело, которое я любила, которому учила.
Каждую ночь мне снятся или собаки или чужие локоны. Я во сне делаю укладку, стрижку, или собаки одна за другой проходят перед глазами: на минное поле, в нартах. Всех помню, всех! Пора за стол, Победа скоро, доживу ли? Очень хочется отпраздновать.
__________________

Сенбернары спасли тысячи людей. А история об одном из них - по кличке Барри - стала легендой. Этот сенбернар спас из снега сорок четыре человека и был убит сорок пятым, который в темноте принял его за медведя. Ирония судьбы: "барри" на одном из немецких диалектов означает "маленький медведь". В Париже Барри был поставлен памятник, и долгие годы сенбернаров называли также баррихундами.

В наши дни для спасательных работ после схода снежных лавин и землетрясений чаще всего используют немецкую овчарку, она легче поддается самой жесткой дрессировке. В спасении на водах используется ньюфаундленд, который может успешно действовать даже в самый сильный шторм на море.

Собаки-спасатели страдают от последствий 11 сентября

В Университете Пенсильвании проведено исследование собак, участвовавших в поисково-спасательных работах на месте теракта 11 сентября, сообщает Medical News Today.

Последние три года исследователи ветеринарного факультета университета Пенсильвании наблюдают за физическим и психическим состоянием собак, участвовавших в разборе завалов Всемирного торгового центра.

Руководитель исследования Синтия Отто (Cynthia Otto) отмечает, что это исследование вызвано не только заботой о животных. Оно позволяет предсказать, какими будут отдаленные последствия теракта для людей, участвовавших в спасательных работах.

Собаки стареют быстрее, чем люди, и то, что сказывается на их здоровье сейчас, может случиться с людьми лет через 20.

Результаты исследования оказались достаточно обнадеживающими: среди собак, работавших на месте теракта, не обнаружено резкого увеличения количества легочных и раковых заболеваний. Именно их исследователи больше всего боялись.

Несмотря на слухи о массовой гибели собак в ходе поисково-спасательных работ, из 97 животных, попавших в поле зрения исследователей, непосредственно на месте трагедии умерла только одна собака. За три года умерло еще 15 собак, 8 из них от рака.

Исследователи отмечают, что собаки пострадали от стресса и воздействия ядовитых веществ. Для оценки их психического состояния применялись опросники, которые заполняли хозяева собак. Их спрашивали о том, не стали ли собаки более агрессивными или пугливыми. Результаты не намного отличались от контрольной группы - обычных служебных собак, не участвовавших в событиях 11 сентября.